 |
Автор: Виктор Львович ТАЛАНОВ |
Для иллюстрации практического применения приемов типирования по внешне наблюдаемым признакам приведем пример юнговского психологического типирования человека общеизвестного – Президента РФ В.В.Путина (этот анализ в сходном виде ранее был представлен в книге: В.Таланов. Психологический портрет Владимира Путина. СПб: Б&К, 2000).
Во-первых, В.В.Путин – умеренно выраженный, но тем не менее несомненный интроверт.
Признаками интроверсии являются и негромкий голос, и некоторая поведенческая «зажатость», и старательно поддерживаемая церемонная (но не этическая) дистанция демократичного и равновежливого общения со всеми, при этом никогда не нарушающая границ личного психологического пространства другого человека, равно как и не впускающая других в собственные границы. В пользу интроверсии говорят и черты некоторой меланхоличности, озабоченности в выражении лица. Для интровертов характерно уважительно-консервативное, бережное отношение к существующим и оправдывающим себя структурам и ценностям – это наглядно демонстрирует Путин-политик. Экстраверт гораздо легче ломает существующие структуры и правила игры – зачастую не для того, чтобы сразу заменить их на лучше работающие, а ради одного стремления к новациям (Горбачёв, Ельцин). Интроверт в своем поведении более осторожен, охранителен и консервативен, чем экстраверты – и эти черты мы также наблюдаем у Путина. Характерно для интроверта, что Путин привел вслед за собою во власть целый ряд явных интровертов, что вряд ли бы сделал руководитель-экстраверт (тем более что путинские креатуры, такие, как Грызлов или Миллер, очень часто критикуются элитой как раз за свой интровертный стиль деятельности).
Во-вторых, В.В.Путин – интуит, а не сенсорик.
Он равнодушен к мирским благам (причем искренне, потому что не подчеркнуто и не навязчиво), а взгляд его глаз на фотографиях практически всегда получается расфокусированным – в бесконечность или немного в сторону, что очень характерно для интуитов, особенно «белых». Вертикальные складки морщин, выражение меланхолической раздражённости и озабоченности на лице с периодическими редкими проблесками мягкой доброй улыбки также очень характерно именно для Бальзаков, не слишком задавленных по внесоционическому фактору баланса возбуждения-торможения (то есть в кантовском смысле не полных флегматиков). Типично для интровертного интуитивного логика и то, что Путин подчеркнуто церемонен и не совершает бестактностей, его поведение кажется заранее продуманным, выверенным, оттренированным (хотя это далеко не так). Частое прерывание речи некими импровизациями и отступлениями, с возвращениями к уже сказанному, с нарушением её ритма, также выдает в нем интуита, для которого этот признак особенно характерен (внезапно родившаяся во время выступления мысль – продукт синхронно работающего воображения – требует своего выхода). Одежда – во всяком случае до того, как над его образом стали работать профессиональные имиджмейкеры – всегда была несколько небрежной, выдавая равнодушие к внешне-сенсорной стороне вещей. (Можно сравнить с сенсориком Касьяновым – разительная разница!) Характерен и используемый Путиным осторожный юмор, типичный для интровертных интуитов – почти всегда с неким намеком и подтекстом, выдающим весьма разветвленные ветки-щупальца происходящего в голове ассоциативного процесса. Тонкий подтекст в осторожном путинском юморе и несколько циничной иронии, которые уже стали притчей во языцех в коридорах Кремля, сами по себе были бы достаточны для постановки ему психологического диагноза «бальзака». Правда, сенсорные соционики с такой характеристикой шуток Путина не всегда соглашаются – может быть, потому, что сенсорики обычно не замечают чернушно-абстрактных нюансов юмора интуитов, и вместо этого пытаются уложить Путина в то или иное прокрустово ложе голой схемы, вместо того, чтобы «прочувствовать» его интегрально. В поведении, в выступлениях Путина ощущается некая устремленность в будущее, чувствуется, что завтрашний день для него более реален, чем сегодняшний. Характерный прищур век, свойственный интуитивно-логическим типам, также выдает в Путине интуита. Наконец, Путин не обнаруживает в поведении двух признаков, очень характерных для сенсориков: во-первых, заметного внимания к вопросам комфорта и отдыха, интереса к «жизненным радостям», презентациям и застольям (гедонизма, гораздо более характерного для уже вошедших в современную российскую историю сенсорных политиков); во-вторых, ни характерной для сенсориков последовательности в выполнении разных дел, ни трудностей в распределении внимания на двух, трех и более делах одновременно, которые у интуитов в сравнении с иррациональными же сенсориками гораздо чаще то «вспыхивают», то откладываются, но в сравнении с теми же сенсориками гораздо реже забываются и полностью хоронятся. Можно сделать вывод, что Путин демонстрирует свою сенсорику как умеренно слабую, внушаемую функцию.
В-третьих, В.В.Путин – несомненный логик.
Его логическая функция выпукла и хорошо организована, эмоции же намного и откровенно слабее. Несомненными признаками преобладания логики являются и четкая логическая организованность мыслей, всегда обращенных к фактам, и несомненная эрудиция, и полное игнорирование эмоциональных аргументов в выступлениях, и некоторая сдержанная агрессивность, и очень слабое отражение эмоций на лице, и подчеркиваемая (причем реальная) объективность, и ощутимая «холодность» (смягчаемая интуицией), и явная слабость, неуверенность поведения в эмоциогенных ситуациях (гибель «Курска» и др.). Из числа «логических» признаков – и опущенные к глазам брови. Характерно, что среди путинского ближнего круга практически нет этиков – вещь, которая была бы немыслима для обладателя любого этического ТИМа. Добавим к этому, что ни один интровертный этик и не справился бы с теми задачами, которые достаточно успешно решает Путин на своем месте сегодня. Вспоминая сегодня путинские три с половиной года у власти, я не могу отыскать ни одного случая, когда Президент руководствовался бы чувствами, а не расчетом, не интуитивно объединенным в целое полем логических фактов.
В-четвертых, В.В.Путин – несомненный иррационал, то есть человек, у которого воспринимающие функции (интуиция, сенсорика) в своей сумме явно доминируют над решающими (этикой, логикой).
У ряда социоников именно принадлежность Путина к иррациональному полюсу порой вызывает несогласие, поэтому остановимся на этом признаке подробнее. Наглядными признаками иррациональности Владимира Владимировича (именно иррациональности интровертного интуита) являются характерная походка «вразвалочку», сутулая осанка, сутулая поза в кресле за столом (обратите внимание на топорщащийся сзади пиджак), неопределённые звуки и опережающие жесты перед произнесением фразы (как будто ловит правой рукой что-то в воздухе, прежде чем высказать мысль), повторы в речи (спустя фразу-другую часто возвращается, будто что-то увидев и вспомнив, к недавно сказанному, чтобы уточнить мысль). Речевая функция явно относится к числу не самых любимых и не самых сильных и устойчивых. Заметно, что пальцевая жестикуляция правой руки используется для предварительной активации соседствующих с моторными речевых зон, что характерно именно для иррационалов, у которых фокус корковой активности в фоновом состоянии смещен из лобных и передне-височных в задне-височные и затылочные области коры. После начала речи голос интонационно выразительный, волнообразный, эмоционально неустойчивый и неровный, темп речи все время меняется, волнообразными изменениями темпа как бы подчеркиваются мысли, – что характерно именно для иррационалов, специалистов по воспринимающим функциям. Грамматическая структура речи также мало выдержана (еще одна характерная иррациональная особенность речи). Хорошо помню, как в радиопередаче «в мире слов» одна очень рациональная судя по её гладкой, бойкой и ровной речи дама негативно высказывалась о речи Путина: вот-де, Президент совсем говорить не умеет, фразы строит неправильно, а то ли дело Касьянов… Да, иррационалы фразы часто строят неправильно с точки зрения рационалов – критерии речи у них разные: разные требования к порядку слов, разные требования к ритмичности и интонированности.
В отличие от многих социоников, причисляющих Путина к интровертным рационалам, я не отношусь к горячим сторонникам использования в типировании признаков Рейнина, в том числе и свойства динамика-статика. Однако специально для этих социоников обращаю внимание на то, что Путин явный динамик. Для тех же, кто равнодушен к этому аргументу, хочу указать на то, что все действия Президента сильно окрашены доминантой белой интуиции – интуиции времени, явно выступающей в программном качестве. Это очень хорошо ощущается носителями такой же программной белой интуиции.
В пользу путинской «рациональности» обычно раздаются лишь два аргумента. Во-первых, что Путин слишком высоко работоспособен для иррационала. Во-вторых, что среди его креатур во власти преобладают рационалы (хотя Кожин, судя по всему, – иррационал). Вот-де Ельцин – тот приводил за собой иррационалов, а Путин привел рационалов. Значит, и сам рационал? Эти аргументы не выдерживают критики – разберем их по порядку.
Во-первых, среди иррационалов (по крайней мере "Бальзаков", интуитивно-логических интровертов) много трудоголиков, причем способных к хорошей самоорганизации даже в отсутствие дуалов, а уж при наличии хорошего штата секретарей – тем более. Да и много ли мы знаем об организации работы Президента? Достоверно известно лишь то (об этом очень часто говорят люди из «второго круга», любящие перемывать шефу косточки), что Президент почти неизменно всюду опаздывает. Это качество юного Путина в своих интервью вспоминала и его бывшая учительница. Согласитесь, не слишком рациональное качество. Достоверно известно также то, что Президент не любит «ставить точки над “i”». Будучи мастером позиционной игры, проходящей без кавалерийских атак и острых комбинаций, без силового давления, но с множеством обходных и охватывающих маневров (что очень характерно именно для Бальзаков), Президент одновременно вполне по-бальзаковски не доводит дела до такого логического завершения, которое удовлетворяло бы рационалов. Нет, дела не «размазываются» и не уходят в песок, как это было при Ельцине. Они доводятся до почти окончательной стадии, когда все уже почти есть, все фигуры расставлены, все ресурсы отмобилизованы, только результат отложен или спрятан от глаз. Очень характерно для "Бальзаков"! Неповторимые специалисты по 95-процентной законченности всех своих дел – именно в такой среде они чувствуют себя комфортно. Причем чувствуют себя хозяевами положения – паутина качественно подготовленных и до конца не реализованных возможностей позволяет играть на ситуации, как на струнах арфы, теша белую интуицию "Бальзака" – очень она любит оставлять в запасе целый веер возможных продолжений и вариантов развития диспозиции, и именно это бессознательно считает конечной целью пути.
Некоторым соционикам, не являющимся Бальзаками, нередко оказывает дурную услугу при типировании тот несколько карикатурный образ Бальзака, который вырисовывается после просмотра ряда интеллектуальных телевикторин. Бальзак телевикторин часто неряшлив, одутловат, флегматичен, чрезмерно эрудирован, имеет абсолютно задавленную волевую сенсорику и много карманов на куртке, в которых (на всякий случай) носит с собой плоскогубцы, компас, свисток и авоську. Да, Путин не слишком похож на этот собирательный карикатурный образ – как, впрочем, и большинство других «Бальзаков». Кроме того, у В.В.Путина действительно несколько приподнята в сравнении с обычным бальзаковским «средним» (но не выходя за допустимые для Бальзаков пределы) волевая сенсорика – причем именно она, а не сенсорика ощущений. От рождения или в силу тренировки – не суть важно. Определённую роль могла сыграть и среда (работа в разведке, где, несмотря на общеизвестное преобладание в штате бальзаков и максимов с небольшой примесью робеспьеров, логику и черную сенсорику все ТИМы вынуждены эксплуатировать весьма интенсивно). Несомненную роль сыграли и занятия борьбой. Не раз отмечалось социониками, что многие "Бальзаки" в юношестве идут в секции именно по единоборствам. Этот же факт «спортивных хобби» я могу констатировать и по наблюдению своих знакомых Бальзаков. Как щенка учат плавать, бросая его в воду, так Бальзак, поступая в спортивную секцию, ВЫНУЖДАЕТ СЕБЯ к чёрной сенсорике. Занятия борьбой вырабатывают у него автоматический «включатель» этой функции. Вне борцовского ковра он срабатывает, делая функцию управляемой, если Бальзак вызывает в воображении ситуацию любого памятного ему спортивного состязания. Тесная совместная работа с "Максимами" в разведке (а сколько "Бальзаков" там трудится!) вырабатывает позитивные навыки общения с рационалами и привычку ПОЗИТИВНОГО ФУНКЦИОНАЛЬНОГО РАЗДЕЛЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ с последними (кстати, после ЛСИ "Бальзаку" уже и ЛСЭ не страшен).
Вот мы и подошли к особым взаимоотношениям В.Путина с рационалами.
Во-первых, следует разделять общение человека и его производственные функции. К какому ТИМу принадлежит супруга Владимира Владимировича? Тот, кто скажет, что она – рационал, в научном плане будет смотреться уж очень тенденциозно и предвзято. Сенсорно-этический иррационал! – это хорошо заметно и по внешнему виду, это подтверждается и газетным сплетнями о семейной жизни Президента (наиболее открыт публике оказался «немецкий» период жизни четы Путиных). Этому периоду близок традиционный для театра сюжет: бальзак орет и упрекает свою сенсорно-этическую половину за транжирство и мотовство, та отвечает бросанием предметов, после чего супруги мирно идут гулять.
В «производственном» же окружении Президента соционические интертипные законы взаимодействия перестают действовать тривиальным образом. Во-первых, перед Президентом и конфликтёры ходят на цыпочках – что ему до их функций? В общении с ним в его собственном кабинете любой ТИМ столь же контролируемо удален, как и ревизор Жириновский на экране телевизора удален от "Бальзака", с удовольствием любующегося его политическими кульбитами. Тем более это касается контролируемо удаленных максимов, с которыми Президент немало пообщался, как я уже говорил, во время своей работы в разведке. Далее: умный и высокоинтеллектуальный Путин хорошо понимает не только свои сильные, но и свои слабые стороны (кстати, и это критическое отношение к себе очень характерно для бальзаков). А слабые стороны иррационала, и "Бальзака" в частности, – это нелюбовь к организации и рутинной процедуре, что особенно дефектно смотрится у иррационала, стоящего при руле власти. Начальнику-иррационалу с иррационалами хорошо вместе культурно отдыхать, а для серьёзной работы обязательно привлекаются рациональные ТИМы. Для административной работы – штирлицы и максимы, в этом их судьба. Автор данной статьи, махровый иррационал (уж поверьте), сам всегда поступает таким образом, рассуждая, что кто-то должен в его делах профессионально тянуть воз ещё и административной и организаторской работы. Полагаю, что для Путина в его положении это гораздо естественнее и нужнее. Характерная разница: если в правительстве преобладают рационалы, то по мере восхождения по служебной лестнице в администрации самого Президента среди чиновников всё сильнее чувствуется творческий иррациональный элемент. При этом Путин дистанцируется от Правительства, что тоже характерно. Богу – богово, кесарю – кесарево. Конечно, это политически мудро. Но это и характерное для иррационала отделение себя от созданной в интересах дела рациональной служебной структуры, тесное общение с которой не слишком притягательно и приятно и, главное, было бы не эффективно – вследствие принципиального различия ценностей и стилей. Себе Путин нашел хорошую деловую нишу. Международная политика – это сфера вполне успешного приложения сил иррационалов. Во внутренней политике Путин, как иррациональный политик, плывет по течению меняющихся ситуаций. Эта «ветреность» компенсируется белой интуицией, задающей веер далеких и многовариантных планов. Но она, к сожалению, проецируется и на рациональное правительство, которое просто не понимает хода путинских мыслей и, вслед за лидером (как оно само ошибочно полагает), чаще всего плывет по ветру без руля. Рационалы по-другому не могут, им надо строем за командиром ходить. Кстати, это самая негативная сторона путинского президентства.
Путинская иррациональность хорошо подмечается рационалами во власти. С момента прихода Путина во власть политические рационалы принимали его в штыки. Сначала ставка делалась на Касьянова, затем – на Прусака с его диктаторскими замашками и чётко «максимовским» окружением. Ситуация не изменилась и сегодня.
В ситуациях, где человек склонен иметь дело с близкими, понятными, себе подобными, он именно так и поступает. Так поступает и Путин – его мозговой штаб, штаб его будущей избирательной кампании (как и прошедшей) насыщен интуитивными иррационалами.
Итак, у Путина есть причины поощрять рационалов в своем деловом окружении. Почему же рационалов в правительстве не поощрял Ельцин? В первую очередь потому, что Путин – умнее. Во-вторых, в отличие от экстраверта Ельцина, интроверт Путин не стремится во всё вмешиваться сам (чем отличается также и от максимов), а расставляет фигуры на доске – причем исходит в первую очередь из их психологического потенциала и его адекватности интересам дела. В Газпроме сильно воровали – поставил туда совестливого рационального интроверта Миллера, который сам не будет воровать и умерит чужие аппетиты. Надо было придавить вольницу губернаторов – направил туда генералов, в большинстве «жуковых». Явным исключением был «максим» Черкесов в Северо-Западном округе – так Черкесова всё-таки передвинул, заменил его на мощного иррационального волевого сенсорика В.Матвиенко (а в правительстве её поменяли на также более адекватного прежней должности Валентины Ивановны рационала). Большая часть кадровых назначений совершается психологически продуманно и именно с точки зрения интересов дела, хотя при таком «психологическом акценте» подчас недооцениваются другие факторы (профессиональные, кастовые и т.п.). В частности, Грызлов (который был по замыслу призван сыграть в МВД роль Миллера в Газпроме) там не прижился, по сей день не стал адекватной креслу фигурой. Такое «психологическое» смещение акцентов в кадровой политике, легко и просто игнорирующее карьерные и кастовые реалии, тоже характерно для иррационалов, и в первую очередь – именно для «бальзаков».
Отдельно остановимся на интертипных отношениях В.Путина с Собчаком и Ельциным. Отношения с Собчаком ничем не примечательны – при нем Путин был лишь функционером, а не другом и не товарищем. Такой вполне контактный профессиональный альянс бывает сплошь и рядом между подчинённым-бальзаком с умеренно развитой сенсорикой и штирлицем–начальником с усиленной сенсорикой, каковым был Собчак. От Путина не требовалась его программная функция, он её и не показывал. «Творческими поисками» при дворе А.А.Собчака прославился отнюдь не Путин, а А.Б.Чубайс, выполнявший функцию главного «разводящего» инноватора. Взаимоотношениям Собчака и Путина немало способствовало и то, что начальником в этой паре был всё-таки штирлиц, а не бальзак. Впоследствии Путин, уже на втором-третьем году президентства, отойдя от расписанного имиджмейкерами сценария апологетики Собчака, не раз высказывался откровенно критически и даже иронически по поводу своего бывшего шефа. Гораздо более важная и показательная ситуация сложилась в 1998-1999 годах у Путина во взаимоотношениях с иррациональной семьей Ельцина. Хотя Путина и «двигали» (это тема не для нашего сегодняшнего анализа), но без того, чтобы потенциальному преемнику оказаться психологически приемлемым для Ельцина, известного своей эмоциональной троекуровщиной, обойтись никак не могло. Для «семьи» решался важнейший вопрос будущих гарантий. Путинская биография «преданного человека» значила много, могла быть подкреплена мелким компроматом, но всё это вместе было далеко не достаточным условием доверия. Поверить Ельцин мог только психологически для него интересному и приятному человеку. Опекавшая отца Татьяна Дьяченко, человек склада СЭЭ, сыгравшая немалую роль в назначении Путина – тоже и тем более. Для нас, признаться, эта история не является решающим аргументом в пользу принадлежности В.В.Путина к типу ИЛИ – достаточно других, более весомых и прямых аргументов. Но напоминаем её специально для тех, кто не «чувствует» в Путине программную белую сенсорику и болевую черную этику в силу своей собственной принадлежности к мало подходящим для этого ТИМам.
Ощутимое равнодушие В.В.Путина к прописыванию и декларированию детальных планов, за что его не раз подвергали критике оппоненты – ещё одно свидетельство его иррациональности. Как иррационал, Путин действительно не придает большого значения предварительному расписыванию действий, разве лишь когда хочет добиться определённости позиций от своего правительства. Сам он силен не в планировании ситуаций, а в извлечении выгоды из любой складывающейся ситуации, для чего планирование, мягко говоря, излишне.
Для любителей признаков Рейнина напомню также, что Президент – деклатим, а не квестим; динамик, а не статик. Честное слово, эти признаки так хорошо укладываются вокруг путинского типа ИЛИ, что почти вынуждают меня самого поверить в их универсальную действенность (от чего я, впрочем, воздержусь).
Напомним ещё несколько обстоятельств, иллюстрирующих путинский психотип как ИЛИ.
Разве у вас нет ощущения, что путинское правление больше всего напоминает именно правление его «почти предшественника» Примакова? То же умение решать проблемы малыми корректировками без радикальных мер и без заметных телодвижений. Та же периодическая импульсивность от эмоционального возмущения со стороны, быстро обуздываемая привычной «бальзачьей» осторожностью и консерватизмом. Тот же государственнический стержень, очень типичный для бальзаков в политике. Бальзаки не стремятся к обременительной для них личной власти (в отличие от, например, максимов), но, встав у руля в силу обстоятельств, пытаются выстроить стабильные отношения и сильное государство, с которым себя можно было бы отождествить человеку с внушаемой волевой сенсорикой – отчасти и для того, чтобы найти в общественном идеале и в общественных целях «подпорку» собственному недостаточному эгоизму.
В результате произведенного анализа В.В.Путин определен нами как интуитивно-логический интроверт, этот психотип называется в психологии «Бальзак», или «критик», или «архитектор». Произведем итоговую проверку результата по интегральным признакам этого психотипа, выделяющим его из всех шестнадцати.
Психологические описания этого типа у подавляющего большинства авторов сходятся к тому, что «критик» – стратег, мыслями устремленный в анализ будущего развития, умеющий гибко маневрировать в обстоятельствах, но не склонный к импульсивным действиям. «Критик» умеет логически управлять людьми и ситуациями, оставаясь в тени, преследуя при этом одну цель – создать для себя множество резервных возможностей будущего эффективного действия. «Критик» умеет благодаря своей тревожной интуиции предвидеть возможные неприятности и избегать их. Он крайне болезненно реагирует на эмоциональное давление и эмоциогенные ситуации, старается их всячески избегать. Этика эмоций – его ранимая и слабейшая функция. «Критик» не любит и всячески избегает прямых личностных конфликтов, чреватых эмоциональным напряжением; в этих ситуациях он, как правило, дабы их избежать, идёт на временный компромисс. «Критик» умеет уважать волевую настойчивость, целостную решительность и даже эгоизм у других, – волевая сенсорика его внушаемая функция, – но сам не умеет использовать и проявлять эти качества. «Критик» более всех других психотипов склонен принимать и защищать установленные правила игры, он становится бесконечно деятельным, если ощущает себя частью большой структуры (производственной или общественной) с ясно выраженными интересами. «Критик» легко впрягается в работу ради других – легче, чем ради себя. Понятие долга для него особенно важно, потому что компенсирует недостаток собственного эгоизма, как бы извне определяя цели и задачи и побуждая его действовать. «Критик» очень терпелив, умеет долго ждать подходящего «звездного» момента», не столько его заранее планируя, сколько прозорливо подбирая из множества предоставляющихся возможностей самую перспективную и лучшую. Пользуясь шахматной терминологией, «критик» не силен в острых комбинациях, но является непревзойденным мастером позиционной игры – равномерно продвигая пешечный фронт, он создает сразу множество возможностей для будущего наступления, и всегда готов осуществить прорыв на участке, где сопротивление противника на миг ослабнет. О «критиках» говорят: «Медленно запрягают, но быстро едут». Из всех видов спорта, которыми подростки увлекаются в юности, «критики» предпочитают восточные единоборства, что отмечается многими авторами – в этих видах спорта, требующих обманных движений и мгновенных гибких реакций, лучше всего используется их интуиция, а также тренируется волевая сенсорика (подростки чаще комплексуют в сфере своей суггестивной функции, именно её стараются укреплять). «Критик» – романтик в душе. Среди брачных партнёров «критиков» чаще всего оказываются сенсорно-этические типы – «Наполеоны», «Дюма» (супруга Путина производит впечатление человека, принадлежащего скорее к первому из этих психотипов). «Критик» – кладезь информации. Один из самых эрудированных психотипов, придающий особое значение интеллекту, информации и образованию. Из «критиков» получаются лучшие финансовые и политические прогнозисты и аналитики. Их мышление направлено на минимизацию проигрыша, при этом крупноблочно, не мельчит, оставляет детали другим, носит вероятностный характер (критик любит взвешивать вероятности). «Критики», имея развитое критическое воображение, очень серьёзны, дотошны и педантичны в улучшении деталей любой конструкции, в мысленной проверке её на прочность, именно поэтому этот психотип называют ещё и «Архитектором».
Фотографические портреты оттипированных «критиков» обнаруживают два характерных типажа с типичной формой лица, относящихся к этому психотипу (Е.Филатова, 2001, стр.98). Первый типаж – с коренасто-бесформенной фигурой, с круглым и несколько угрюмым лицом (Оноре де Бальзак, М.Кутузов, Е.Примаков, В.Геращенко). Второй типаж – худощавый, с вытянутым овальным лицом, как и у предыдущего подтипа, расширенным в середине, и чаще всего с утонченной переносицей возле глаз (М.Лермонтов, Дж.Леннон, Ю.Андропов, Е.Евстигнеев). Именно этот типаж соответствует В.Путину.
Из своих наблюдений добавлю, что «бальзаки», как и другие иррационалы, более склонны к облысению, имеют не матовую, а скорее блестящую и как бы слегка натянутую кожу на лбу (причем сам лоб чаще скошен назад, нежели прямой), очень типичны для них и «недовольные» вертикальные морщины у переносицы. Ещё более характерна типичная лицевая мимика («замороженная» с просветлениями), которую трудно спутать с другими ТИМами. Она полностью присутствует у В.Путина.
Соответствуют ли перечисленные комплексные признаки психотипа «критик» психотипу В.В.Путина? Нам кажется, что Президент В.В.Путин и в приведенных комплексных описаниях психологии и внешности «критика» также полностью узнаваем.
В заключение – несколько высказываний о Путине и самого Путина.
Герман Греф:
— Как личность он постоянен, как политик умеет меняться.
Сергей Шойгу:
— Он восприимчив и умеет слушать.
Кирсан Илюмжинов:
— Он к любому вопросу подходит по-деловому. И если дал слово, то доводит дело до конца.
Рой Медведев:
— Он не любит много обещать, но всегда держит слово. Жесток и решителен в достижении цели, но не конфликтен подобно Лебедю, очень не любит открытых ссор. Успеха достигает не прямым противостоянием, а путем маневра. Осторожен и не любит принимать быстрых решений, поэтому его трудно подставить. Но там, где необходимо, умеет принимать молниеносные решения. Его ответы бывают быстрыми и неожиданными.
Николай Бурбыга, начальник Управления военно-социологических исследований:
— Нравится его искренность.
Николай Рыжков:
— Он другого склада, чем Ельцин. Во-первых, не популист, во-вторых, психологически он «застегнут на все пуговицы».
Елена Исакова, журналист:
— Не спешит с важнейшими решениями. Склонен перестраховываться и застревать на бесконечных улучшениях модели.
В.Путин:
— Наше общество структурировано таким образом, что всегда выбор делается не между политическими течениями и партиями, а между конкретными лицами. Это нельзя считать нормальным. (интроверт, логик)
Вопрос Путину:
— Каким ценным даром вы больше всего хотели бы обладать?
Ответ Путина:
— Даром предвидения. (белая интуиция)